На самом дне Program Files, в глубинах обитают простейшие -- Paint и Smart
В этот раз они изображали разные убийства:
АААА!!! Чуваки!!! Это возможно!!!
Я сняла вступление для ринго!!! С первого раза в ритм попала! Обалдеть! И это без раскадровки!
Это просто офигенно! ААА!!! Вот повезло же!
А теперь надо продолжать....
Я сняла вступление для ринго!!! С первого раза в ритм попала! Обалдеть! И это без раскадровки!
Это просто офигенно! ААА!!! Вот повезло же!А теперь надо продолжать....
воскресенье, 14 ноября 2010
А еще я теперь смотрю "Топ модель по-американски". И если забить на все эти дрязги аля реалити-шоу, то очень любопытно смотреть на процесс съемки, а потом на неожиданные итоги фотосессии. А еще у них периодически проскальзывают гениальные идеи для тем фотографий.
например:
например:
Не люблю акварель! Она мешает мне смешивать цвета и делать радугу!
Надо сделать Ринго Стара! НАДО СДЕЛАТЬ РИНГО СТАРА!
Да сделай ты уже этого чертового Ринго Стара!
Да сделай ты уже этого чертового Ринго Стара!
пятница, 12 ноября 2010
Что бы ни происходило верю и буду верить в справедливость. Все получают по заслугам. Особенно я...
Твои два передних пальца точь в точь как мои два задних!
суббота, 06 ноября 2010
четверг, 04 ноября 2010
ОН ВЕРНУЛСЯ!!!
(Рыдаю от счастья)
Он вернулся ко мне! Милый... милый...
(Рыдаю от счастья)
Он вернулся ко мне! Милый... милый...
воскресенье, 31 октября 2010
Инкви, это тебе
Пират, забудь про небеса.
Забудь про отчий дом.
Чернеют дырья в парусах,
Протыркнутых ножом, ха-ха.
Чернеют дырья в парусах,
Протыркнутых ножом.
Здесь двадцать восемь храбрецов
Сошлись на смертный бой.
И вот один уже лежит
С пробитой головой, ха-ха.
И вот один уже лежит
С пробитой головой.
Шесть рубят пол в тюрьме ножом,
Шесть ловят воздух ртом,
А шесть в крови ползут на ют
И девять за бортом, буль-буль.
А шесть в крови ползут на ют
И девять за бортом.
Пират, забудь про небеса.
Забудь про отчий дом.
Чернеют дырья в парусах -
Носками их заткнем.
Пират, забудь про небеса.
Забудь про отчий дом.
Чернеют дырья в парусах,
Протыркнутых ножом, ха-ха.
Чернеют дырья в парусах,
Протыркнутых ножом.
Здесь двадцать восемь храбрецов
Сошлись на смертный бой.
И вот один уже лежит
С пробитой головой, ха-ха.
И вот один уже лежит
С пробитой головой.
Шесть рубят пол в тюрьме ножом,
Шесть ловят воздух ртом,
А шесть в крови ползут на ют
И девять за бортом, буль-буль.
А шесть в крови ползут на ют
И девять за бортом.
Пират, забудь про небеса.
Забудь про отчий дом.
Чернеют дырья в парусах -
Носками их заткнем.
Моего коня звали Батыр. В честь Сухэ-Батыра. А может в честь Ильи Муромца. Уж очень он был здоров. Самый большой конь в загоне. Сам гнедой, с уклоном в желтизну, а грива и хвост – черные. Его держали отдельно от других коней – чтобы не загрыз к чертовой матери. Когда наш конный отряд двинулся в горы, Батыр даже не пошевелился. Стоял, как влитой и что-то рассматривал у себя под ногами. Я еще раз встряхнул поводья. Стоит. Отряд не заметил потери бойца. Вереница коней скрылась за отрогом ближайшей горы, а мы с Батыром застряли в воротах турбазы. «Батыр, вперед!» … «Батыр, Но!» … Чмок! Чмок! Вперед, зараза! Цоб-цобе! Пошел! Пошел!!! Каблуками ему по пузу, хворостиной по крупу! Стоит, как вкопанный, только косит левым глазом и фыркает. Из-за отрога горы, за которым скрылась колонна, появилась амазонка на небольшом черном жеребце, быстрой рысью пронеслась мимо нас и внезапно (с тыла) перетянула Батыра веревочным кнутом поперек крупа. Батыр резко рванул с места широкой рысью и помчался по тропе в сторону гор. Вверх, вниз, вверх, вниз! От седла, об седло! От седла, об седло! Бум! Прыг! Бум! Прыг! Прошли метров двадцать, и Батыр опять стал, как вкопанный. Сзади топот копыт, приближающийся, как судьба. Оглянуться боюсь. Хлясь! Опять рысь. Вверх! Вниз! Вверх! Вниз! Снова стали. Хлясь! Вверх! Вниз! Вверх! Вниз! Хлясь! Боже мой! Вверх! Вниз! Вверх! Вниз! Вдалеке показался хвост конной колонны. Хлясь! Хлясь! Чертов Батыр! Хлясь! Мы бодрой рысью догнали идущую неспешным шагом колонну и пристроились в хвост. Батыр понял, что остаться в лагере и отвильнуть от похода не удастся и поплелся в конце колонны, больше не пытаясь остановиться, но, изредка пробуя отстать. Через полчаса он устал, вспотел и начал умирать. Поминутно фыркал, жалобно хрипел, вздрагивал всем телом, спотыкался и шатался на подгибающихся ногах. Было видно, что еще сто метров – и он падет, как лошадь Печорина под Пятигорском. Когда мы опять отстали от колонны метров на сто и ноги у Батыра заплелись окончательно, от колонны отделился конюх по имени Витя. Я спросил, не заморил ли я коня, Витя молча перетянул Батыра по афедрону своей веревочной плеткой. Батыр тут же бодро перешел на рысь и кинулся догонять колонну. Минут через пятнадцать Батыр стал показывать, что он умирает от жажды. Тропа шла вдоль ручья, иногда его пересекая, Батыр из-за всех сил тянулся к воде, жалобно хрипя и укоризненно кося на меня глазом. Инструкция была четкая – коням пить не давать! Пришлось сломать на ходу ветку березы и безжалостно лупить Батыра по носу, тянущемуся к воде. Видя, что воды ему не отколется, Батыр решил начать страдать от голода и стал хватать любой клок травы, оказавшийся в пределах его досягаемости. К концу дня мы уже были, как родные братья – потные, пыльные, усталые и грязные. Милая зверушка!
Над вершинами Алтая
Я гарцую на коне,
Подо мною конь играет,
Ничего не страшно мне.
Хоть наездник я и скверный,
Подо мною – целый мир,
Конь мне выдан непомерный
Под названием Батыр.
Я на кочках подлетаю
У заоблачных вершин,
В высоту меня бросает
Рыже-черный исполин.
Носом горы раздвигает,
Твердь копытами крушит,
С хрустом жутким уступает
Покалеченный гранит,
Он шутя созвездья грудью
Раздвигает набегу,
Жребий наш совместный труден –
Укачало – не могу!
И в сплетеньях сложных очень
Межпространственной тропы
Он вперед меня волочит
И большой мешок крупы.
Над вершинами Алтая
Я гарцую на коне,
Подо мною конь играет,
Ничего не страшно мне.
Хоть наездник я и скверный,
Подо мною – целый мир,
Конь мне выдан непомерный
Под названием Батыр.
Я на кочках подлетаю
У заоблачных вершин,
В высоту меня бросает
Рыже-черный исполин.
Носом горы раздвигает,
Твердь копытами крушит,
С хрустом жутким уступает
Покалеченный гранит,
Он шутя созвездья грудью
Раздвигает набегу,
Жребий наш совместный труден –
Укачало – не могу!
И в сплетеньях сложных очень
Межпространственной тропы
Он вперед меня волочит
И большой мешок крупы.
Валерий Зиновьев
Двое в комнате -- я и я в домике!
надо мне сделать:
а) Хотя бы одну походку из двух
б) Обработать фотки
в) нарисовать эскиз пейзажа
но зная меня, будет выполнено любые два из трех=)
а) Хотя бы одну походку из двух
б) Обработать фотки
в) нарисовать эскиз пейзажа
но зная меня, будет выполнено любые два из трех=)
Мне вернули ноут! И эту ночь мы проведем вместе!